Настоящее погружение в безумие переживает зритель во время просмотра спектакля «Записки сумасшедшего», премьера которого состоялась 26 октября в Астраханском драмтеатре.

Сцена «Imaginarium», на которой идет спектакль, место необычное, а значит, и постановка должна быть неординарной, и произведение для нее следует выбирать соответствующее атмосфере театрального пространства.

Режиссер Алексей Матвеев выбрал для такой постановки повесть Николая Васильевича Гоголя «Записки сумасшедшего».

История о том, как маленький человек, титулярный советник Аксентий Иванович Поприщин постепенно сходит с ума от осознания своей ничтожности и неожиданно нахлынувшей на него любви к очаровательной, но абсолютно недосягаемой для него дочери своего большого начальника. Переживания главного героя, возомнившего себя испанским королем Фердинандом Восьмым, в конечном счете приводят его в сумасшедший дом.

С сумасшедшего дома собственно спектакль и начинается. Лечащий врач Поприщина монотонно читает его дневник, и повествование начинает воплощаться на сцене…

Повесть Гоголя как будто сама просится, чтобы на ее основе поставить моноспектакль, во время которого актер читал бы текст записок сошедшего с ума Поприщина. Однако режиссер пошел по иному пути, введя в число персонажей всех упоминаемых в «Записках» людей (и животных!), окружавших Поприщина. И даже кое-кого добавил.

Почти всё действие происходит в темноте. Свет падает на актеров, произносящих слова своих героев, но не на сцену целиком. Из декораций – стол (врача и директора), театральная тумба и кровать (в жилище Поприщина и психбольнице), она же служит рабочим местом главного героя.

В роли Поприщина блистает Павел Ондрин. Кажется, что не только актер создан для этой роли, но и сама роль предназначена именно ему. Ондрин не играет даже, он как будто живет ролью. Всю свою творческую энергию он отдает на то, чтобы зритель не просто увидел и понял, а прочувствовал, как разум Поприщина постепенно уходит от него, освобождая место безумию.

Слова своего героя Павел Ондрин дополняет творческими импровизациями. С помощью пальцев рук, отбрасывающих тени на стене, великолепно изображает, чем служащий губернского правления отличается от чиновника их департамента. А в разговоре (безумном) на «международную» тему даже напевает «Марсельезу» на французском.

Атмосферу сумасшествия и глубокой трагичности происходящего усугубляет музыка – в спектакле звучит авторская композиция Павла Ондрина «Пёрышки-лебёдушки».

Все актеры, занятые в спектакле, за исключением Ондрина, играют по несколько ролей. Екатерина Сиротина легко перевоплощается из заоблачной Мечты маленького человека во вполне земную, резковато-простоватую директорскую дочь, а после – в собачку Меджи, ведущую переписку (!) с другой собачонкой Фидель (ее, а также чухонку Мавру играет Наталья Вавилина). Максим Симаков играет сразу три роли: начальника отделения («Проклятая цапля!»), где служит Поприщев, лакея в доме директора и соседа Аксентия Ивановича по палате (персонажа, введённого в спектакль его создателями). Сергей Андреев занят в двух ролях: директора департамента и врача, читающего дневник сумасшедшего, а после лечащего его изуверскими методами (других тогда не было).

Повесть Гоголя, несмотря на весь свой трагизм, сатирическая. Таким же получился и спектакль. Сумасшествие неожиданно расширяет сознание Поприщина и он видит вдруг, что директор его никакой не «государственный человек», а просто «глупая пробка». «Бредовые» рассуждения о начальстве, генералах и камер-юнкерах, их месте в том мире, где живет и сходит с ума Поприщин, для своего времени были довольно смелыми и показывали духовно-нравственное убожество чиновничьей среды.

Развивая мысли, заложенные Гоголем в своей повести, создатели спектакля идут дальше и вкладывают в уста врача-экзекутора слова о том, что всякий человек, желающий сделать многое во благо других, почему-то считает, что для этого нужны великие возможности, а не те, которыми он в данное время обладает. Запивая эти слова стаканом водки, доктор приступает к своим «инквизиторским» обязанностям – выбивать дурь из самозваного короля испанского палкой и литьём воды на голову.

Заразиться безумием зрителю, конечно, не грозит, а вот эстетическое удовольствие от просмотра классики в новой форме гарантировано. И даже впавшие в уныние после трогательного обращения Поприщина (Ондрина) к матери по поводу своей горькой участи встрепенутся и улыбнутся, выведенные из этого состояния пронзительно прозвучавшим заявлением героя: «А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?»