Вернувшись в Астрахань после учебы и войдя в труппу драмтеатра, я часто выступал в концертах с чтением стихов.

Тепло принимала публика мое исполнение поэмы Есенина «Двадцать шесть». Думаю, что этим я обязан вниманию нашего города к бакинцам. Названия астраханских улиц шестидесятых годов напоминали о Кирове, наркоме Нариманове, бакинских комиссарах Шаумяне, Фиолетове. Была еще и просто Бакинская. К этой же группе в моем представлении относилась и Боевая, что и привело меня однажды к памятному случаю.

Приближался Новый год, мой друг Дамир Яруллин, поэт и драматург, пригласил меня к себе встретить праздник и дал мне записку со своим адресом по улице Боевой. Адрес я запомнил, а записку, конечно, затерял.

Тридцать первого мы весело отыграли традиционную для этих случаев комедию «Дама-невидимка», дружно поднялись в театральный буфет, душевно проводили старый год, и я заспешил по морозцу к Дамиру.

Праздничное волнение и выпитый коньяк согревали и возвышали настроение. В портфеле подрагивали бутылки со спиртным, осетровый балык и полумаски для капустника. Я вполголоса читал в ритме своих шагов: «Слышишь - мчатся сани, слышишь - сани мчатся…» Потом перешел на недавно прочитанное в концерте: «Двадцать шесть их было, двадцать шесть …» И в их жестком ритме вывернул на… Бакинскую улицу и нашел нужный дом и квартиру.

Но меня там встретили незнакомые люди. Я упорно искал Дамира по разным квартирам и этажам, куда меня направляли веселые хозяева квартир, но так и не нашел. Длинный полутемный коридор с множеством дверей жил своей шумной жизнью и меня на том празднике не ждали. Меня очень ждали в другом месте, но где - в тот момент я об этом не знал.

А потом веселье стихло, и из-за всех дверей зазвучал гимн. Наступил долгожданный Новый год! Я открыл бутылку, поздравил сам себя с Новым годом, выпил за его приход и поехал домой.

Дома оказались родители. У них тоже отменился их поход в гости, и они смотрели Новогодний огонек. Это было так неожиданно, что мы даже ощупали друг друга - наши случайности собрали нас вместе впервые за последние семь лет моей студенческой и разъездной жизни. И мы дружно бросились собирать праздничный стол.

И снова прозвучал гимн, уже по московскому времени. Под его звуки я загадал желание, чтобы через год наша семья была бы здесь в полном составе – и родители, и моя жена, и сын, которые жили тогда в другом городе.

Потом я веселил родителей, и, меняя маски, разыгрывал райкинские миниатюры, танцевал с матерью вальс, а с отцом уже в статусе равноправного компаньона поднимал тосты и пел с ним казацкие песни.

И строили планы, и мечтали о хорошем…

Но мой первый семейный Новый год с моими родителями оказался и последним – летом я уехал из Астрахани.

Оказалось, навсегда. Через год не стало отца.

Загаданное желание не сбылось - все вместе мы так никогда и не собрались.

Остались только намерения и эта теплая встреча.

Какой же редкий шанс может подарить чтение стихов на дороге в новогоднюю ночь!